Имя.
Анвар Фахд
Джафар
Возраст.
32 года
Национальность.
Курд
обычный горожанин.
Место работы, должность.
Шеф-повар в палаццо "А приори"
Ориентация и пристрастия.
Ввиду того, что всякое влечение к девушкам и женщинам потерял, полагает себя асексуалом, так как для себя иного «развития событий» не видит. Но, как известно, если ты не видишь кошки, это еще не значит, что ее там нет.
В большинстве случаев в постели нежен, аккуратен, внимателен и обходителен.
Любитель долгих прелюдий.
Будучи с девушками, находил неприемлемым «всякие б***ские вольности», во имя какого бы из его собственных благ они не замышлялись. Стоит ли говорить, что любое возникновение вопроса о том, кому в постели быть верховодящим может привести к неприятностям начиная от банальной драки, заканчивая расторжением отношений. В общем, арабской гордости кипучей в душе хоть отбавляй.
Внешность.
Среднего роста мужчина с коротко стриженными, черными волосами, вытянутым скучающим смуглым лицом с длинным прямым носом и резко очерченными скулами. Впалые щеки вкупе с резкими скулами придают некую угловатость в целом аккуратному лицу. Хоть кожа явно смуглая, она порядком светлее, чем у большинства уроженцев арабских земель. Аккуратный, но все еще мужественный и даже волевой подбородок всегда чисто выбрит.
В темных глазах, обрамленных неожиданно длинными и пушистыми, шикарными ресницами, карий, почти вишневый цвет радужки сливается с глубоким, черным колодцем зрачка.
Несмотря на явную мужественность сухой фигуры курда, его хотелось бы наградить более широкими плечами.
Худые, длиннопалые ловкие руки часто задействованы в жестикуляции. А жесты у араба, как и мимика богаты. Весьма. Только открывается эта особенность иностранца далеко не каждому. Перед каким-нибудь встречным-поперечным Анвар предстанет в классической закрытой позе, сложив нетерпеливо и недружелюбно руки на груди, скептически взметнув одну из густых, черных бровей, поинтересовавшись «что надо?».
Характер.
Человек многих талантов, совершенно недовольный своей жизнью, считая ее окончательно загубленной, а себя – полнейшим неудачником и глупцом. Не решается порвать отношения с этим миром по паре-другой причин. Во-первых, намерен всем на зло тянуть лямку, во-вторых – твердо уверен, что ТАМ его ничего хорошего не ждет и спешить туда не зачем, да и природная деятельность натуры как-то не позволяет.
Обиженный на полсвета философ, злобно и с каким-то злорадством смотрящий на этот глупый мир, сам будучи не в состоянии жить правильно. Всех воспринимает в штыки, остер на язык, вреден. Порядочная язва. Ответственный, требовательный, старательно строит из себя немилосердного тирана на кухне и в быту, тем не менее, как-то незаметно для себя самого в серьезных ситуациях входя в ситуацию провинившегося и, ограничиваясь в последствии строгим
, но разумным наказанием или взысканием, стремиться помочь решить возникшую проблему.
С некоторых пор приобрел болезненную любовь к порядку во всем, начиная от маниакальной пунктуальности, заканчивая точным местом под каждый сувенир на полке дома.
Обжегшись на молоке, дует на воду. На подсознании боится новых людей. Каждое новое знакомство вне профессиональных рамок – настоящая мука, выливающаяся в ад для нового знакомца. Редко кто выносит его ужасный нрав. Ко многим он относится так, будто они все ему должны. Но, стоит человеку добиться доверия, как Анвар тот час меняется, и уже становится ясно, почему немногочисленные оставшиеся со старых времен друзья араба говорят, что он, Фахд, человек внимательный, надежный, хороший и, даже, добрый.
Любит хорошие, часто богатые вещи. Любит их покупать, устраивать свой дом идиально, все для того, чтобы доказать самому себе, что его жизнь хороша. Что в этом обществе она верна и вполне успешна.
Склонен уходить в депрессии, которые протекают на задворках, не влияя на качество работы. Из классического пьяницы переквалифицировался в алкоголика, ежедневно в тяжелые и депрессивные времена уговаривающего по полбутылки крепкого напитка, мешая с соками и водами, лишь изредка всерьез срываясь субботним вечером, напиваясь до чертей.
Биография.
Анвар родился в семье бывшего военного, в отставке владевшего и управлявшего конным заводом под Мешхедом. Вел с детства праведный, набожный образ жизни по меркам ислама. С ранних лет помогал отцу, вникая во все тонкости и хитрости коннозаводческого дела.
На старшего сына, коим Анвар и являлся, возлагались большие надежды, до тех самых пор, пока отпрыск, в возрасте 20 лет не уехал в закат (нагло сбежал из дома) с некоей дамой французского происхождения и взбалмошного, невыносимо капризного нрава.
Что бы ни говорили о характере этой барышни, но Анвар был влюблен в нее по уши и любил всем своим жарким, кипучим сердцем.
Первый раз доказав свою любовь тем, что пошел наперекор воле отца, предписаниям веры, бросил семью и любимое дело ради нее, Анвар продолжил закреплять результат уже заграницей, в Италии, найдя не без труда работу, жилье, которое едва тянул, но которое было достойным гнездышком для любимой хотя бы на первый срок, пока они не смогут приобрести собственную недвижимость.
Несмотря на все усилия, рай в шалаше медленно, но верно пошел трещинами – запросы дамы сердца не уменьшались и «тяжелое финансовое положение» для актрисы из Парижа (актриски, не имевшей популярности на сцене и на родине, а в Италии и вовсе никому не нужной) отнюдь не являлось достойным оправданием.
Но тут, надо сказать, выпал случай еще одному увлечению Анвара раскрыться во всей красе – живопись. В том, чем на родине он заниматься по многим причинам фактически не мог, появилась нужда. Картины с неповторимым восточным колоритом на диво хорошо продавались и давали дополнительные средства к существованию и удовлетворению желаний пассии.
Днем Анвар работал берейтором, ночью и в единственный свой, плавающий выходной – судорожно, нервно писал картины, чьи мотивы становились постепенно мрачнее, сумрачнее, что не способствовало их успеху у покупателя.
Но, спрос все же был, во многом, благодаря связям любимой барышни, которая, казалось, могла обзавестись целой сетью знакомых и нужных людей в любой точке мира за считанные недели.
Одно из таких знакомств впоследствии окажется жизненноважным для Фахда, но пока до этого было далеко. Анвар был приглашен с женой в богатый дом владельца виноградной плантации, которому вроде приглянулась пара картин. Но в итоге, ни одной он не купил, зато мрачный Анвар познакомился и как-то хорошо сошелся с сыном богача, несмотря на то, что жизнерадостного и легкого Арриго было крайне трудно выдерживать, самому будучи в дремучем болоте незадавшейся жизни.
Дабы как-то прибавить картинам радостных красок, и отодвинуться подальше от бесконечных требований жены, Анвар стал систематически прикладываться ко всякого рода алкоголю. Быстро он преодолел лесенку от вина до абсента, который добавил больше желтого в картины, сделал их безумно светлыми и полными какой-то нездоровой зарождающейся тоски. Своей основной работы он быстро лишился, то не появляясь на работе вовсе, то приходя в драбадан пьяным или в чудовищном похмелье.
А вскоре и картины перестали хорошо продаваться. Жена то плакала, то закатывала скандалы, базой которым тоже становилась истерика. Фахд всегда обращался с ней очень нежно, даже в жутком пьяном угаре, называя ее ангелом, смеясь и начиная беседовать с ней на арабском языке, который милая когда-то неплохо знала, но теперь, кажется, забыла вовсе и вспоминать совсем не хотела.
Нужны были деньги и Анвар, очертя голову ввязался в сомнительную авантюру, в результате которой загремел в тюрьму на 2 года.
Когда же он вернулся домой, в квартире не осталось ничего. Любимая забрала все имущество с собой и растворилась с ним в лабиринте улиц, а может и городов.
Не долго думая, Анвар пошел к Арриго. В отличие от благоверной, приятель никуда не слинял и даже был готов приютить на ночь и помочь деньгами.
Душевно проговорив полночи, на утро Анвар снял себе обшарпанную халупу, купил кое-какие краски и пару холстов и.. не притронувшись к холсту в тот же день напился с горя. Через два дня Арриго сам пришел к старшему другу, дабы узнать, как его дела идут. Ни Фахд, ни его дела никуда не шли. Художник снова возлежал на мятом матраце «хороший» и в голове пытался подсчитать, сколько можно выручить за пару совсем ненужных тюбиков масла, и хватит ли этого на еще одну бутылку.
Арриго тем временем пытался донести до своего арабского приятеля, что нашел ему место постоянной работы, что теперь все будет хорошо.
Через некоторое время Анвар внял лепету Арриго и ввязался в беседу, хмуро бормоча, что он не готовит, кухня – это не его и тому подобное. Что было крайней глупостью, потому как в годы совместной жизни с француженкой Анвар с кухни уходил редко и готовил самозабвенно, всего лишь потому, что пассия не привыкла к подобного рода труду.
Так или иначе, на следующий день выбрившись, одолжив приемлемый костюм у Арриго, кудр направился к своему гипотетическому работодателю, хорошему другу семьи Арриго. Скрепя сердце этот, великой души пончик, согласился устроить тюремного бедолагу на кухне, обрадовавшись словам Арриго о том, что человек хороший, трезвенник без вредных привычек, но вот – не повезло.
Слава высшим силам, но в работу Фадх втянулся, на пьянство не оставалось времени и он, теперь тихий и покладистый, работал, работал и работал, демонстрируя свой талант и каждое воскресение принимая у себя в гостях Арриго, который боялся спускать глаз со своего мрачного друга.
В поварском деле Анвар нашел себя безоговорочно. За 6 лет он поднялся до шеф-повара, работал в разных ресторанах и гостиницах, был знаменит тем, что особая часть его фирменных блюд никогда не бывает одинаковой и их рецепт не записан нигде, кроме как в голове у своего создателя. Масштабных запоев более не было, но алкоголь постоянно, тенью, скрытой ото всех, особенно от Арриго, присутствовал в повседневной жизни повара. Арриго своей неуемной и, теперь, неуместной заботой раздражал. Кто он ему, чтобы указывать?
Жизнь складывалась хорошо. Появилось собственное жилье, друзья, общество, известность, репутация, с ней привычки и возможности. Единственного, чего в жизни не было так это женщин.
Как-то еще в бытность грильярдье Арриго познакомил его с Марселой, очаровательной итальянкой. И, сперва казалось, познакомил очень удачно. У нее с Фахдом завязался роман, но очень скоро Анвар начал проявлять по отношению к ней настоящий деспотизм, будто бы отыгрываясь на ней, срываясь за все то, что сделала его первая любовь.
Примерно тогда Анвар крайне ярко почувствовал, что от женщин его просто колотит. Видеть их рядом он не может, не хочет и не будет. На том порешив, уволил даже горничную, которая убирала его дом и готовила Анвару, так как тот пресытившись за день работой, кухню видеть уже попросту не мог.
С тех пор быт Анвар стал вести сам. Правила в доме ревностно охранялись хозяином, на порог мог попасть далеко не каждый хороший друг. Компании более 3 человек в стенах квартиры тот час начинали вызывать дикое раздражение. Со времен художественной практики ничего не осталось от бывшей разнузданности и приятного, душевного беспорядка. Только старые масляные краски, 2 холста, древний обтрепанный этюдник и абсент с Арриго. И, к сожалению, только двое последних не стали всего лишь декоративными элементами.
Месяц назад Анвар заключил выгодный договор с палаццо «А приори», и теперь работает там шеф-поваром.
Связь с Вами.
В ЛС администратору по принятии.
Статус.
I know why you wanna hate me
